280 дней вокруг света: история одной мечты. Том 1 Артемий Сурин

Артемій Сурін – громадський діяч, мандрівник та мрійник. Автор ідеї та засновник travel-спільноти ONE LIFE, яка об’єднала мандрівників з багатьох країн світу та стала повноцінним міжнародним рухом.

Після важкої життєвої кризи та смерті батька Артемій вирішив здійснити кругосвітню подорож. Адже це була його дитяча мрія, яку він не міг змінити. Дізнатися, як живуть, що мріють люди на всіх континентах нашої планети, стало його метою.

Героя чекав нелегкий шлях за суворими правилами навколосвітніх подорожей від Британського Королівського географічного товариства: побувати на всіх шести континентах Землі, перетнути всі меридіани, всі часові пояси, двічі – екватор, три океани та понад 40 країн.

100 000 кілометрів безперервної колії без авіаперельотів – пересуваючись лише наземним та водним транспортом.

280 днів пригод та подолань, де з кожним кроком змінювався не лише світ навколо, а й сам герой. Шлях, який ледь не став фатальним, завершився у рідному домі – точці старту та фінішу.

За результатами кругосвітки Артемія Суріна прийнято до міжнародного клубу видатних мандрівників «The Explorers Club», нагороджено орденом «Великі Українці сучасності», експертна рада Книги рекордів України методом голосування обрала його бренд-амбассадором України у світі. Досконала ним кругосвітня подорож також встановила чотири національні та два світові рекорди.

Ця книга – відверта, захоплююча та надихаюча розповідь про перипетії навколосвітньої подорожі в наші дні.

Едкая капля пота ползет по лоснящемуся лицу судьи, оставляя масляный след на землисто-серой коже. Все мое внимание сосредоточено на ее мед­ленном пути. Я не могу оторвать глаз от этой мерз­кой капли, в которую словно вжалась моя ломаю­щаяся жизнь. Проходит минута, другая, вечность. Тишина пронзительно звенит. И вот судья, раздра­женно смахивая пот, переводит взгляд на меня. Он смотрит с такой неприкрытой ненавистью, что я сразу понимаю: справедливого приговора не будет.

— Рассматривается дело гражданина Украины Сурина Артемия по обвинению в шпионаже про­тив Исламской Республики Иран.

Его тучная фигура на непропорционально хлип­ком стуле, кажется, заполняет собой все пространс­тво. Небольшая комната наполнена гремучей и ду­шной смесью пота, пыли и страха. Единственный свидетель — водитель, которого я за день до этого нанял для путешествия по Ирану, — трясется перед судьей, словно перед свирепым древним божеством. Я вижу его мимику, жесты, полные страха и униже­ния, пытаясь хотя бы приблизительно понять, о чем идет речь. Водитель отвечает на вопросы коротко и тихо, будто выпрашивает, вымаливает у судьи шанс продолжить свое существование. Но судят меня, а не его. Каждое мгновение я ловлю, задыха­ясь, как рыба, выброшенная на берег. И, как та же рыба, ничего не могу сказать в свою защиту.

Продолжается фарс на фарси. Каждым сло­вом судья необратимо вбивает ржавые гвозди в мою жизнь. Он говорит на языке, который я раньше представлял прекрасным, величествен­ным наследием Вавилона. Но из его рта фарси тянется, как слюнявый плевок, влажно повисший на подбородке.

Наконец мне дают слово. На ватных ногах я встаю и заглядываю в глаза судье в надежде найти там хотя бы тень человечности. Его черные зрачки масляно поблескивают.

Холодный пот стекает по моей спине, ком под­ступает к горлу. Беру себя в руки. Рассказываю, показываю, доказываю: я невиновен, я — турист, совершаю кругосветное путешествие, снимаю природу, не сделал ничего противозаконного. Проводил съемку в разрешенном месте, не снимал никаких запрещенных объектов.

— Есть разрешение на съемку. Посмотрите кадры с дрона. Посмотрите все, что есть, я же ниче­го незаконного не сделал!

Но судья даже не смотрит на бумаги в деле, лишь лениво перелистывает ленту в своем смартфоне. Иногда поднимает взгляд на меня, чтобы вновь и вновь я мог видеть в его глазах безразличие и же­стокость.

Неужели он даже не выслушает меня? Неужели никто здесь меня не выслушает?

Грубый выкрик: «Стоп!»

Толстые губы судьи искривляются. На его лице смесь презрения и торжества. Уже понятно, что он скажет, но все еще не хочется в это верить.

Удар молотка. Словно тяжелая могильная плита падает на мою реальность приговором:

— Гражданин Украины Сурин Артемий обвиня­ется в шпионаже против Исламской Республики Иран! Суд постановляет арестовать!

Вокруг — ватный белый шум. Чувствую свой пульс в висках. Во рту — привкус свинца. Вну­тренности выжигает коктейль из негодования, несправедливости и кошмара происходящего. Обвинение в шпионаже в Иране — это либо пожи­зненное, либо расстрел. Не в силах себя контроли­ровать, вскакиваю и кричу: «Что вы делаете?! Я же невиновен, как вы можете?!»

Не обращая внимания на крики, судья через водителя приказывает мне подписать решение.

— Я не буду ничего подписывать, здесь все на фарси! Мне не понятно ни слова! Мне нужен пере­водчик, нужен адвокат! — кричу в этой комнате всем и одновременно никому.

Но никому нет дела до чужой сломленной судь­бы, чужой жизни, загубленной здесь, в пыльных бараках иранского суда. Это было бы похоже на дурной сон, если бы не было явью.

От моих слов судья приходит в ярость. Его глаза наливаются кровью и злобой. Словно ужаленное животное, он что-то визгливо орет, машет руками...